Игра на вылет [= Секретная операция] - Страница 39

Но, узнав города, я узнал все же очень немного. Оставалось неясным самое главное — способ покушения: кто, откуда, как, каким оружием? По плацам, вычерчивая ломаные стрелки-путеуказатели, двигались машины, люди, но сами сценарии покушений отрабатывались где-то в другом месте. Здесь, под открытым небом, они только привязывались к масштабам местности. Вглядываясь в траектории перемещений, я даже не мог сказать, кто должен был исполнять Акцию, кто ее прикрывать, кто обеспечивать уход.

Для того чтобы узнать все, мне надо было проникнуть в самую сердцевину заговора. Вряд ли в одиночку, без соответствующей оперативной разработки, страховки, дополнительной информации, это было возможно.

Передо мной опять замаячил тупик. Словно ползущий в гору альпинист, я, с трудом взобравшись на вершину, вдруг убеждался, что это не вершина вовсе, а лишь очередная скала на пути к ней. И что основная работа, основной риск только впереди.

Я снова не знал, что делать дальше.

Проникнуть ползком на брюхе на тренировочную базу? Допустим, мне это даже удастся: я не подорвусь на сигнальной мине, не залечу под луч лазерного сторожа, не разбужу шумовой датчик и т. п. И что дальше? Как я умудрюсь просочиться в закрытые, с индивидуальным допуском помещения, где скорее всего и проводятся основные тренировки исполнителей? Прикинусь старушкой-уборщицей или половой тряпкой на лентяйке, которой она возит по полу?

Может, подорвать весь этот лагерь к чертовой матери вместе со всеми его «ЗИЛами», инструкторами и боевиками. Сровнять с землей — и дело с концом. И овцы, в смысле президенты, целы, и волки мертвы.

Хотя вряд ли. При таких масштабах заговора этот лагерь, я уверен, не последний. Наверняка где-нибудь в далекой провинциальной глуши законсервированы еще одна, две или три тренировочные базы с полным комплектом инструкторов, исполнителей и охраны. Ну, рванет этот лагерек? Так еще пыль не успеет осесть, как эстафетную палочку подготовки покушения примет лагерь-дубль, о котором, в отличие от этого, я ни сном ни духом не ведаю! Настороженные заговорщики вычислят и нейтрализуют меня много раньше, чем я успею подобраться к следующему объекту ближе чем на три пушечных выстрела. Нет, похоже, мне этот лагерек надо не рвать, а оберегать, холить и лелеять как последнюю возможность удерживать руку на пульсе событий.

Да, но так я могу оставаться в курсе событий до самого мгновения покушения и даже поприсутствовать на нем в качестве стороннего наблюдателя. Конечно, лестно получить контрамарку на подобное, даваемое один-единственный раз, представление, но как же в таком случае быть с приказом?

Нет, где-то, в какой-то момент я должен вклиниться в плавно текущий ход преступного лицедейства. Все-таки я не зевака-зритель. И мне в этой пьеске назначена вполне определенная роль. В зрительном зале мне не отсидеться.

Так когда же мне вступать в игру? Когда подавать свою реплику?

Подумаем еще раз. На территорию базы я проникнуть не могу. Взорвать лагерь не могу. Обратиться за помощью к властям не могу — пробовал уже, спасибо, хватит. Остается конторский телефон. Его мне дали на самый крайний случай, будем считать, что этот случай наступил.

Соблюдая правила конспирации, я перелетел в дальнюю, никак не завязанную в деле область и со случайного междугородного телефона-автомата набрал искомый номер.

Гудок, гудок, гудок… Четыре секунды — отбой. Выдержка полминуты. Повтор набора.

Гудок, гудок, гудок… Одиннадцать секунд ожидания. Двенадцать. Тринадцать. Четырнадцать. Голос:

— Вас слушают.

Отбой. То есть полный отбой! Четырнадцатисекундная выдержка обозначала провал контакта. При нормальном раскладе трубку должны были поднять на одиннадцатой. Ни раньше, ни позже.

На телефоне сидел чужак.

Я остался без контактов с Конторой. Но остался с приказом, который обязан был исполнить любой ценой! До получения последующего распоряжения действует предыдущее. Спец без приказа не живет! Такого просто не бывает.

Так, и что будем делать, когда делать нечего? Начинать все сначала? Ну почему сначала? Я имею очень неплохой задел — я знаю место, где развернется действие.

И чем это может пригодиться?

Еще не знаю, но чем-то должно. Бесполезной информации, если к ней приложить толковую голову, не бывает.

Попытаемся вернуться на исходные. Главная моя задача на сегодняшний день — оберечь жизнь Президента. Подзадача — попытаться при этом не потерять жизнь свою. Так?

Абсолютно.

Достижимо это? Вполне. Собранного мною компромата вполне довольно, чтобы сорвать покушение. Надо только организовать утечку информации, чтобы испуганные заговорщики…

Нет, не сходится. От одного испуга свою деятельность они не свернут. Слишком далеко все зашло. Максимум — перенесут сроки исполнения Акции и усилят контрразведывательную деятельность. Рано или поздно до Президента они все-равно доберутся, но до того вычислят и прихлопнут меня. Я и так все отпущенные мне сроки переходил. При этом обратиться за помощью к Президенту и тем спасти его и себя я не могу, так как нахожусь в информационной блокаде. Прорвать эту блокаду может только событие экстраординарное. Например… покушение.

Отсюда следует парадоксальная на первый взгляд мысль — мне выгодно, чтобы покушение состоялось! А я, по недомыслию, пытаюсь его сорвать, сам себя подставляя под карающий меч заговорщиков. Вот что значит решать сиюминутные тактические задачи в ущерб стратегии.

Нет, покушение должно случиться! Только это даст мне абсолютные доказательства и раскроет двери самых высоких кабинетов. Только это устранит с моего пути и не просто устранит, а физически устранит всех моих врагов. Вряд ли после покушения на свою жизнь Президент будет с ними чикатъся. Раковая опухоль или вырезается целиком, или неизбежно прорастает метастазами. Президент — политик и не может действовать иначе. Нам показана операция. Мне и моему Президенту.